Одной из самых противоречивых тем последнего времени в нашей стране является тема внедрения на территории России так называемой ювенальной юстиции. Вокруг этой темы сломано уже немало копий, и, очевидно, противостояние между сторонниками ЮЮ и ее противниками будет только нарастать. При этом и «ювенальщики» и «контрювенальщики» имеют немало доводов, оправдывающих определенную точку зрения. Чтобы попытаться понять позицию и одних, и других необходимо не только рассмотреть вопрос о том, что же эта самая ЮЮ собой представляет, но и ознакомиться с теми примерами, которые уже себя проявили при расширении полномочий ювенальных институтов.

 

Итак, если руководствоваться энциклопедическим определением ювенальной юстиции, то представляет она собой правовую основу деятельности организаций, отправляющих правосудие по делам о тех правонарушениях, которые допустили лица, не достигшие совершеннолетнего возраста. Однако это определение представляет ювенальную юстицию лишь с одной стороны. Есть у ЮЮ и другая сторона. Эта сторона связана с наличием различных юридически закрепленных механизмов, позволяющих осуществлять защиту прав ребенка.

Казалось бы, вокруг чего же здесь ломать копья? Вроде бы всё по делу: государство берет на себя обязанность контролировать права своих несовершеннолетних граждан и следить за соблюдением правовых норм, касающихся детей и подростков. Однако загвоздка заключается в том, что государство в случае активного развития системы ювенальной юстиции фактически получает возможность стать для того или иного несовершеннолетнего человека институтом, который имеет больший вес, нежели семья. Именно гипотетическая возможность вмешательства государства в систему семейного воспитания, в систему формирования взглядов ребенка, его отношения к окружающим его людям, и является краеугольным камнем этого вопроса.

 

Сторонники внедрения ювенальной юстиции в России, говорят о том, что все слова о попытке государства принизить роль семьи – это вымысел. Таких попыток государство делать не собирается, а собирается лишь повысить статус ребенка, защитить его от агрессивной среды, рассказать ему о своих правах. Мол, посмотрите, как же здорово ювенальная юстиция работает в западных странах – и нам нужно перенимать столь передовой опыт.

Хотелось бы согласиться, но вот только сделать это не дает целый ряд обстоятельств и примеров уже непосредственно из российской практики.

Дело в том, что забота о правах ребенка – это палка о двух концах. Если государство собирается оградить ребенка от агрессивной среды, то кто же в понимании государства (в частности, государственных учреждений ювенальной юстиции) эту агрессивную среду представляет? Учитывая, что среднестатистический российский ребенок большую часть времени проводит с родственниками и в учебном заведении, получается странная вещь… Ведь с кем ребенок чаще всего контактирует, с тем у него рано или поздно может возникнуть определенный конфликт, что вполне естественно. Но это же не значит, что если от одного из родителей или от педагога он получил, скажем так, воспитательную пилюлю, оказавшуюся горькой, то это повод заявлять о том, что дом или школа для него - агрессивные среды.

Несмотря на весь абсурд, суть ювенальной юстиции, к которой нас понемногу приучают зарубежные «партнеры», и заключается именно в том, что ребенок должен сам, грубо говоря, ткнуть пальцем в того, кто по его мнению подверг его права ущемлению. А если ребенок еще и подкрепит факт ущемления своих прав со стороны, к примеру, отца, достающего в качестве «воспитательного инструмента» свой кожаный ремень, видеозаписью, то для работников учреждений ЮЮ – это отличный повод пойти по самому невероятному с точки зрения семейного воспитания пути. А именно лишить «нерадивого» отца-«садиста» родительских прав, изъять ребенка из «неблагополучной» семьи и передать его в те самые ювенальные органы – органы опеки и попечительства. И именно там, видимо, ребенку и привьют всё то самое гуманное и правильное, о чем он только может мечтать.

Безусловно, многие сочтут рассмотренный пример явной крайностью, но ведь даже тогда, когда ювенальная юстиция в России еще не внедрена, имеют место быть не менее извращенные варианты «защиты прав ребенка», чем представленный выше.

Воронежская область. Сентябрь 2012 года. В одно из местных образовательных учреждений поступает 15-летний юноша, который по документам проходит как лицо, оставшееся без попечения родителей. Когда социальный работник учебного заведения наводит справки, выясняется, что у молодого человека живы оба родителя. Отец – инвалид первой группы (недееспособный). Мать – здоровая женщина, как говорится, не употребляет, работает, только вот работа в пяти десятках км от города. По объективным причинам, уделять постоянное внимание сыну мать не может, так вынуждена кормить всю семью. А сам юноша в свою очередь должен приглядывать за больным отцом.

В итоге выяснилось, что в начале 2012-го в дом к ним решили наведаться представители закона (как выяснилось, постаралась одна из «сердобольных» соседок, которая, по ее словам, видела мальчика несколько раз в мятой и нестиранной одежде). Представители органов вошли в квартиру, которая, конечно, евроремонтом не отличалась, и сразу же сделали вывод, что для воспитания и обучения мальчика не созданы должные условия. Мол, мать ребенком не занимается, а отец делать этого не может в связи с тяжелым состоянием здоровья. В итоге с матерью провели «разъяснительную» беседу, которая свелась к тому, что ей посоветовали подобру-поздорову отказаться от родительских прав на некоторое время, государство на это же время возьмет на себя заботу о ее ребенке, в том числе заботу финансового плана. В беседе с самой матерью удалось установить, что ребенка у нее забрали без особых разговоров, заявив, цитата: суд все равно будет на нашей (органов опеки) стороне…

В итоге юноша оказался вне дома. Да – на гособеспечении, да – одежду ему и стирают, и гладят «заботливые» руки казенных служащих, да – он сыт, да - у него есть деньги на личные расходы. Но есть одно но. Юноша испытал настоящую моральную травму, считая, что и его, и его родителей просто обманули. Причем он откровенно не понимает, для какой цели…

ОН не раз убегал из детского дома, но его возвращали обратно с угрозами, что если побеги не прекратятся, то мальчик вообще окажется в исправительном учреждении.

Для чего государственным органам нужно было идти именно по этому странному пути, и почему нельзя было просто помочь семье, которая явно испытывала финансовые трудности? Получается, что у нас в стране формируется очевидный перекос: забрать ребенка из семьи гораздо проще, нежели подарить нуждающейся семье ту же стиральную машину… Гораздо проще переиначить статус несовершеннолетнего, исписав горы бумаги, нежели помочь семье преодолеть определенные трудности. И таких примеров тысячи по всей России. Здоровых родителей объявляют недееспособными, многодетные семьи – неблагополучными. Какова цель? Цель видится пока одна: заполнить «койко-места» детских домов, реабилитационных центров и прочих подобных учреждений, чтобы выбить для них дополнительное финансирование и особый статус. Выбить из того же госбюджета. Парадоксально, но это пример того, как государственные органы фактически ищут, извините, материал для своей же работы… Угнетает то, что материал этот - наши дети…

Вот одна из гримас той самой ювенальной юстиции, которая призвана защищать права ребенка... Но, простите, хочет ли такой защиты сам ребенок. Ведь если экстраполировать приведенный пример, то получается, что у нас в стране каждого второго родителя можно лишать родительских прав, а ребенка отправлять в детский дом. Кто-то забыл ботинки почистить, кого-то родители заставляют мусор выносить да еще и затрещину дают за то, что вовремя не вынес, а кто-то урок в школе прогулял…

Однако ж сколько материала для работы ювенальщиков!.. Сколько неосвоенных бюджетных средств!...

 

 

Автор Володин Алексей