«Я ее ругаю, а она заплачет и к папе бежит. Папочка же добрый, он утешит. Это я баба-яга получаюсь», — жалуется молодая мать. Другая, наоборот, огорчается, что папа-деспот запрещает ребенку все подряд, не успеет тот спросить разрешения. А бабушка обкармливает шоколадом и разрешает смотреть телевизор часами.

А психологи между тем в один голос советуют придерживаться единой политики в воспитании детей, общих взглядов на воспитание детей, а то детям от взрослых разногласий один вред. Взрослые огорчаются, потому что и сами они разные, и о воспитании детей, естественно, по-разному думают, а детям от них один вред. Вообще, говорят некоторые особенно ответственные мамы, таким, как мы, нельзя заводить детей.

Не добавляют ясности даже и священники. Одного батюшку недавно спросили в каком-то онлайновом журнале, как быть, когда в семье разногласия по поводу воспитания. Он и сказал: мол, кто-то должен кому-то уступить. Но поскольку в семье главным должен быть отец, то вот пусть ему жена и уступает.

То есть по умолчанию выходит, что папа всегда прав, а мама всегда неправа. А если папа хочет ребенку водки налить? А если за руль его сажает в 11 лет?

У пап и мам всегда разные подходы к воспитанию. Просто потому, что одни мужчины, а другие женщины. Считается, что женщины всегда балуют, а мужчины строжатся. Ну вот как Петрушу Гринева матушка жалела, а батюшка послал понюхать пороху. Бывает и ровно наоборот: мама весь день пытается устанавливать дома порядок и дисциплину, ей иначе не выжить, а пришел с работы папа — и понеслось баловство: шоколад вместо ужина, гулять до полуночи, потом еще кино смотреть.

Стоит ли тут ссориться? Ни в коем случае, говорят специалисты! Только не при ребенке! Все разногласия — за закрытыми дверями. Нет: пожалуй, если жизни, психике, здоровью ребенка что-то угрожает, то не грех и напролом. Не дать выпороть ремнем, например. Не позволить обзывать матерно и унижать. Не пустить в машину к пьяному папе

Это редко бывает. Обычно и разногласия-то гроша ломаного не стоят: можно или нельзя ребенку чистить зубы, когда ложиться спать, заставлять или не заставлять доесть суп, большой уже ребенок, чтобы слушать сказку на ночь, или еще маленький. Решаемые, в общем, вещи, обо всем этом вполне можно договориться, но взрослые, как бараны на мосту в михалковской сказке, сталкиваются лбами — и ни шагу назад: ты подрываешь мой авторитет! Ты хочешь быть добренькой за мой счет! Зачем эти бессмысленные запреты? Потому что я сказал! С какой стати ты отменяешь мои распоряжения? Тут, собственно, не во взглядах на воспитание даже дело, а в том, что мама, баба, бабушка и дедушка играют в царя горы, дерутся за власть, бодаются — кто самый главный? За кем останется последнее слово?

Так и хочется сказать — кто умный, первым замолчит, кто взрослый — тот уступит. И ввести в ход вместо «потому что потому» и «я запрещаю» банальные последствия: да, можете лечь в час, но завтра вы оба не выспитесь. И мне не дадите спать. Да, можно один раз съесть шоколадку вместо ужина, но тогда никакой еды до завтрака — и тот, кто разрешил, будет сам справляться с диатезом.

И главное, спокойно, без истерики, без ощущения «меня в грош не ставят, подрывают мой авторитет». Выигрывает не тот, кто настаивает на своем, а тот, кто спокоен, невозмутим и великодушен.

Кто-то должен быть взрослым, кто-то должен взять на себя ответственность за разрешение конфликта — да и ребенку будет полезнее увидеть, как взрослые договариваются, вместо того, чтобы качать права, давить авторитетом и выяснять, кто главнее.

Собственно, разногласия до определенного предела вообще полезны для ребенка. Просто потому, что показывают ему много разных моделей поведения. Не всегда надо переть напролом, иногда можно отступить, уступить. И наоборот: не всегда надо уступать — иногда надо настоять на своем. Можно сделать так, а можно этак. Это гибкость, которая нужна всякому человеку. Это пополняет арсенал стратегических и тактических средств. Это повышает социальный интеллект. Правда, ребенок с богатым арсеналом постоянно ставит родителей в тупик, но на то он и ребенок, чтобы загонять туда родителя.

Полезно, когда один родитель мягче, а другой жестче. Когда один может научить одному, а другой другому. Когда они могут показать разные углы зрения. Даже когда один показывает мир закона и справедливости — хорошо, когда есть другой, которому ведом мир милосердия и благодати. Когда ты виноват и справедливо наказан — хорошо, если есть кто-то родной, кто пожалеет, пока ты плачешь, и погладит по голове, чтобы не один ты оставался со своей тоской и раскаянием. И это не баловство, не отмена справедливого наказания, а простое человеческое сочувствие тому, кому сейчас несладко.

Так как же — манипулятор же вырастет? Нет, они и в самом деле вырастают иногда в семьях, где между мамой и папой идет смертный бой. Ах, ты так? А я тогда маме скажу и уйду к ней жить. Ах, ты мне не разрешаешь мороженое вместо ужина? А я папе скажу, пусть он меня заберет. Ааа, папа, она меня била! Мама, забери меня отсюда. Это уже и не семья, и не воспитание, это война всех против всех, и ребенок в ней — то террорист, то заложник, то живой щит, то секретное оружие — а на самом деле, конечно, просто жертва беспощадной взрослой войны.

Не надо войны. Не надо жаловаться на ребенка папе, чтобы он принял крутые меры, чтобы папа был тиран, а мама — бедная блондинка, женская роль второго плана. Не надо настаивать на своем. Не надо размахивать ребенком, стремясь прибить супруга покрепче. Это все никакого отношения к разногласиям в воспитании не имеет. Про разногласия в воспитании давным-давно все сказал блаженный Августин: «В главном — единство, во второстепенном — свобода, и во всем — любовь».

В конце концов, именно любви и хотят от ребенка, от мужа, от жены, от своих подросших детей все эти большие дети — бабушки, папы и мамы, которые балуют детей почем зря и разрешают слишком много. 

Ирина ЛУКЬЯНОВА