В 1880 году при Раменской текстильной фабрике было открыто первое в России специальное заведение, где мамы, вынужденные работать, чтобы обеспечить себе и ребенку насущный хлеб, оставляли своих маленьких деток на время рабочей смены. Это были совсем не детские сады, которые были доступны только очень богатым людям; это были заведения для бедняков, которые отрывали детей от домашней семейной обстановки не от хорошей жизни, а от большой нужды. Отсюда возникло и рождественское название этих временных пристанищ — «ясли», напоминающее о Вифлеемских яслях (кормушке для вьючных животных), где родился Богомладенец Христос. Святая Дева Мария, как повествует евангелист Лука, «родила Сына Своего, Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было Им места в гостинице» (Лк. 2: 7).

 

Несколько позже раменских детские ясли для нуждающихся стали открывать в Москве, Санкт-Петербурге, Томске и других городах России. Матери неохотно отдавали туда своих детей, так как уход за ними не всегда отвечал достодолжным требованиям. А потому детские ясли являлись не синонимом высокой заботы о младенце, а показателем полусиротливого детства, лишенного постоянной материнской ласки.

 

Несчастное детство… как непросто говорить о нем.

 

Тема детства важна для каждого из нас: она затрагивает глубокие струны души, связанные с нашим собственным детством, с семьей и домом, с тем, что дорого каждому человеку. Поскольку нам бывает трудно сопоставить такие разные, внеположные слова, как «ребенок» и «правовое регулирование», то используется туманное выражение «ювенальная юстиция», убаюкивающее своей отстраненной научностью. Кажется, скажи прямо: «детский суд» – и это выражение хлестнет своей жесткостью, заставит задуматься. Но особенность так называемой «ювенальной юстиции» в том и состоит, что о её установках, причинах и целях никто из её пропагандистов прямо не говорит. Суть её теряется в благостной риторике, в пламенных словах о защите детей и детства в целом, и всё это прикрыто благообразным термином.

 

Но вдумаемся: почему у создателей современной правовой системы — римлян — не было такой области, как «ювенальная юстиция»? Дети у римлян были, а правовой области для них — нет. Дремучие дикари? Вряд ли так можно назвать основоположников европейской цивилизации. Просто в соответствии со здравым смыслом не видели они в ней необходимости.

 

Суть юстиции, правовой сферы, заключается в формальном регулировании со стороны государства тех социальных отношений, которые невозможно урегулировать в обычной социальной практике. Юстиция сродни уборке: проводить уборку и поддерживать чистоту можно лишь там, где в основном не сорят. Ну а в свинарнике как ни убирай, всегда будет стоять характерный запах. Поэтому необходимо понять, что правовая сфера существует не сама по себе, но является продолжением повседневной социальной жизни. И если разрушается ткань совместного бытия людей, то её невозможно поправить скрепами права. А в здоровом в нравственном отношении обществе правовое регулирование будет успешно. Следовательно, сам вопрос о ювенальной юстиции является симптомом глубокой болезни нашего общества. Диагноз же ясен: кризис семьи.

 

«Святое Семейство» — так в западной традиции называют Иосифа Обручника, Деву Марию и Богомладенца Христа. Иисус Христос вырос в семье и первое Своё чудо (претворение воды в вино: Евангелие от Иоанна, гл. 2) Он совершил, благословляя брак в Кане Галилейской.

 

В нормальном обществе брак и семья были и остаются основной социального бытия. Именно они должны быть тем фундаментом, на котором строится смена поколений. Дети должны расти в семье, только так их детство будет счастливым. Мы знаем, что в нашем обществе идет процесс деградации семьи. Скоро пары, прожившие в одном браке всю жизнь, впору будет заносить в «Красную книгу». И первыми от распада семьи страдают дети. Они часто остаются сиротами при живых родителях, погрязших в своих «новых увлечениях», пьянстве, наркомании и других пороках.

 

Как же нам защитить детство? «Ювенальная юстиция» предлагает простой рецепт: заботу о детях возьмет на себя государство. Мы помним, что так уже было в истории нашего Отечества. Но когда? Это случилось после страшного народного бедствия – жестокой и кровопролитной войны с фашистским зверем, когда тысячи, многие тысячи детей остались без родителей. Их уделом стали детские дома, в лучших случаях – приемные семьи и Суворовские училища. Но уже в СССР, атеистическом государстве, поняли, что без семьи невозможно выживание общества. Общественная пропаганда взяла курс на укрепление семьи как ячейки общества. Комиссии по делам несовершеннолетних должны были защищать детей в случае, если семья распадалась или переходила в разряд «неблагополучной». Эти комиссии продолжают действовать и сейчас. Но всё чаще мы слышим о том, что сотрудники этих комиссий стоят не на защите семьи и детства. И сохранение семьи не входит в круг приоритетов этих комиссий.

 

В том и состоит основная порочность самой идеи «ювенальной юстиции» как правового вмешательства в сферу детства. Она не направлена на сохранение института семьи и брака, а констатирует, подводит черту под его разрушением. «Ювенальная юстиция» исходит из приоритета государства над семьей и браком и в таком виде по-сути не является юстицией. «Ювеналка» закрепляет бесправие родителей перед чиновниками, то есть она не является «правом», а служит разрушению той социальной базы (семьи), на основе которой только и возможно нормальное детство. Школа и социальная опека должны дополнять, а не подменять семью. Тем более не должны подменять или заменять семью правовые отношения.

 

Ювенальная юстиция страшна и для школы, и для родителей тем, что блокирует воспитание как таковое, потому что вводит принцип подотчетности и зависимости семьи и школы от совершенно посторонних людей. Тем самым она на корню подрывает авторитет родителей и учителей в глазах их детей. Ныне существующие ювенальные проекты и процедуры (и их освещение в средствах массовой информации) создают негативный образ родителя и учителя — как «врага ребенка». Детям попросту предлагается доносить на своих родителей и воспитателей. При таком имидже и отсутствии авторитета могут ли учитель и родитель дать хоть какое-то воспитание?

 

Я не думаю, что в этой статье стоит приводить конкретные, порой вопиющие, примеры из деятельности органов ювенальной юстиции хоть в Ростовской области (главной пилотной площадке), хоть в Новосибирской или ином каком-либо регионе Российской Федерации. Любую социальную проблему легко заболтать и перевести в плоскость социальной демагогии. Любые примеры можно оспорить или объявить неизбежными издержками «в целом правильной идеи». Суть в том, что сама идея ювенальной юстиции как приоритета государства над семьей в вопросах детства разрушительна для семьи и общества.

 

Если семья действительно «неблагополучна», значит, надо прилагать усилия к тому, чтобы сделать её благополучной, а не разрушать её. Сами критерии «неблагополучности» весьма произвольны, потому что исходят из материальной составляющей. Если в холодильнике нет фруктов, а может, нет и самого холодильника, то это не значит, что детей надо изъять из семьи. Чаще всего весьма «неблагополучные» родители для детей дороже самого благополучного детского дома. Уже много раз подсчитано и показано, что если финансовые усилия государства по разрушению неблагополучной семьи направить на её поддержку, то это обеспечит существенную экономию средств.

 

Да, часто неблагополучие семьи связано с пьянством и наркоманией. Но ведь если у таких «горе-родителей» отберут детей, это не излечит их, а только ввергнет их в еще большую пучину порока. Но лечить социальные пороки трудно, как трудно поддерживать настоящую чистоту в доме, гораздо легче заметать мусор под ковер, то есть предоставить чиновникам право отбирать детей у «неблагополучных». Право же «служивых людей» в нынешних условиях превращается в «гонку за показателями». В итоге показателем результативности работы у чиновников становится не количество сохраненных, а количество разрушенных семей. А если не хватает «неблагополучных», то их всегда можно найти среди просто бедных.

 

В дни праздника Рождества Христова вспоминается, что Богомладенец в семье святого Иосифа Обручника и Девы Марии появился в убогой обстановке, в яслях для животных. И без сомнения, если бы в Римской империи (к которой относилась тогда и Палестина) была ювенальная юстиция, то Святое Семейство сочли бы «неблагополучной семьей». Но в Римской империи не было ювенальной юстиции, а был беззаконный Ирод, совершивший страшное злодеяние — убийство Вифлеемских младенцев — в борьбе за трон. Так и сейчас: ювенальная юстиция реально вводится – только не законами, а постановлениями пленума Верховного Суда России, судебной практикой, расширительно толкующей 22-ю главу Семейного кодекса и понимающей под «детьми, оставшимися без попечения родителей», детей, «находящихся в трудной жизненной ситуации» (см. Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»). Это лишний раз показывает, что «ювенальная юстиция» основана не на законе, но на беззаконии и вводит не право, а бесправие.

 

В основе законодательства и правоприменительной практики в отношении детей и детства в целом должен стоять принцип святости семьи и брачных уз. Только так возможно обеспечить созидательную, а не разрушительную правовую заботу о детях.

 

Диакон Димитрий Цыплаков