Авторы замечательной книги под названием «Одеяние души. О красоте Божественной и человеческой» — психолог и преподаватель Наталия Инина и священник Павел Карташев размышляют о вечной загадке человеческой красоты: о радости принятия себя и своего облика, красоте смирения и мудрости, о том, что такое женская и мужская красота, о внутренней красоте зрелости и старости, а также неразрывной связи красоты, доброты и цельности личности. Вашему вниманию глава из книги.

Что бы нам ни твердили, современное общество относится к старости плохо. Мир хочет выглядеть молодо, потому что молодость — залог успеха. В молодости все еще впереди — карьера, богатство, удовольствия, путешествия и прочее. Страшно быть пожилым, тем более старым. Те ценности, которыми нас соблазняет современный мир, несовместимы с преклонным возрастом. Все то, к чему стремится современный человек, для пожилого невозможно. Но с этим очень трудно смириться, хочется верить, что все еще возможно, что еще не все позади. Вот мы и наблюдаем периодически, как пожилые мужчины и женщины пытаются изо всех сил казаться молодыми, чтобы не расстаться с надеждой все изменить или улучшить. Обычно все сводится к внешности. Но никакие современные возможности пластической хирургии не смогут из морщинистого, страдающего одышкой пожилого человека сделать здорового тридцатилетнего молодца. Тогда в ход идут иные атрибуты — эффектная машина, молодой спутник или спутница, молодцеватый стиль одежды и прочие детали веселой и беззаботной жизни тридцатилетних. Однако массивные браслеты, яркие, кричащие платки и обтягивающие рубашки не смогут скрыть возраст. В результате перед нами предстает лишь молодящийся пожилой человек, а это вызывает скорее жалость, чем восхищение.

То же можно сказать и о женщинах. Никакие диеты, подтяжки, массажи и ухищрения косметологов не превратят немолодую женщину в юную девушку. Мы нередко видим пожилых актрис, в одночасье изменившихся до неузнаваемости, и порой только по их фамилиям можем понять, кто перед нами, — гладкая неестественно натянутая кожа, отсутствие морщин, округлившиеся глаза, пухлые губы, все это есть, а лица, такого знакомого, живого и обаятельного, больше нет! Такое «преображение» вызывает скорее чувство удивления и ужаса, чем восхищения, поскольку перед тобой человек, потерявший собственное лицо ценой погони за молодостью. Надо сказать, что я встречала многих женщин, которые шли на серьезнейшие риски пластической хирургии и получили результат, обратный ожидаемому. Ни один медицинский центр не говорит о рисках подобного рода, это и понятно — пластическая хирургия давно превратилась в бизнес, в услугу для богатых людей, готовых платить любые деньги, лишь бы вернуть свою молодость.

Я вовсе не хочу сказать, что ухаживать за собой плохо. Напротив, гармоничное сочетание внутренних достоинств и внешней элегантности, ухоженности, вкуса всегда являлось признаком культурного, образованного человека. Во все времена внешний облик был определенным посланием миру. И сейчас мы можем своим внешним видом вносить в мир хаос и уродство, усиливая таким образом общую энтропию и распад, а можем, наоборот, созидать мир, внося гармонию и красоту. Все упирается в иерархию ценностей — что первично, «курица» или «яйцо», «слово» или «дело», «внутреннее» или «внешнее». Этот вечный спор давно разрешен в христианской традиции — сначала «слово», «логос», то есть смыслы и ценности, а уж потом все остальное. Иными словами — «внутреннее» должно определять «внешнее», а не наоборот. И в этом плане проблема возраста обнажает, обостряет эту проблему. Либо человек гонится за «внешним», пытаясь удержать во что бы то ни стало эфемерную ценность молодости, либо он начинает опираться на «внутреннее», то есть постепенно открывает смысл и ценность возраста, начинает совпадать с ним, с его опытом, с его постепенно открывающейся глубиной и мудростью.

Но такое восхождение, совпадение со своим возрастом возможно лишь в том случае, если человек пытается осмысливать происходящее с ним. Тогда и происходит внутреннее преображение, тогда опыт страданий и побед, потерь и обретений начинает переплавляться в зрелость и мудрость. Именно прожитая жизнь позволяет человеку проникнуть в глубину происходящего, увидеть суть, скрытый неочевидный смысл жизненных коллизий, выйти к ценности простых и вечных истин. Такой путь всегда связан с усилием, с внутренним напряжением, личностной работой.

Значительно проще жить по инерции, плыть по течению, не борясь и не сопротивляясь. Однако, если в старости в центре внимания продолжает быть то, что казалось ценным в молодые годы, то мы смело можем говорить о незрелости, инфантильности личности. Очень жаль, что в современном обществе происходит смещение ценностей, можно сказать резче — происходит их подмена. Утрачивается связь с традиционными представлениями, за которыми стоят века человеческого опыта.

Во все времена старость ассоциировалась с мудростью, опытом и глубиной. К старикам шли за советом, к их мнению прислушивались. Они аккумулировали знание жизни и делились им с молодыми. Правда, выглядели те старики несколько иначе — их внешний вид в полной мере не только соответствовал их преклонному возрасту, но и выражал ту самую мудрость и опытность, которая привлекала к ним остальных. Если обратиться к психологии, то стоит вспомнить яркие исследования отечественных и зарубежных психологов, посвященных возрасту, его различным этапам. В психологии есть несколько известных периодизаций возраста, названы и описаны определенные этапы развития человека, правильное прохождение которых крайне важно для становления и здоровья личности и в конечном счете для совпадения с собственным возрастом, для принятия его.

К примеру, Эрик Эриксон, создавший одну из самых известных периодизаций, выделил несколько нормативных кризисов жизни, которые проходит любой человек. Например, все знают о так называемом кризисе трех лет, который можно назвать: «Я сам». Ребенок в этом возрасте требует самостоятельности, он стремится к встрече с миром без посредников, ему необходимо все пощупать собственными ручками, все попробовать на зубок… Помню, как-то мне пришлось взять моего пятилетнего сына с собой на одну публичную встречу. Я пыталась держать его в поле зрения и видела, как он спокойно возился в дальнем углу. Но он умудрился отыскать где-то между половицами маленькую канцелярскую скрепочку, распрямил ее и аккуратно вставил в розетку, в результате чего во всем здании погас свет. Не уследила… Разумеется, он знал, что игры с электричеством запрещены. Я спросила его: «Зачем ты это сделал, ты ведь знал, что это очень опасно!» Его ответ был чудесным и очень психологически понятным: «Да, знал. Но мне было так интересно это проверить!» Слава Богу, все обошлось хорошо и мы оба отделались легким испугом. Этот пример иллюстрирует суть данного периода жизни ребенка — малыш познает мир, но еще не чувствует опасности, он слышит предостережения взрослых, но хочет все сделать сам. Это важно знать, поскольку позволяет родителям, с одной стороны, быть внимательными, с другой — не требовать от ребенка того, чего он не может сделать в силу своего возраста: быть ответственным, осторожным и послушным. Переходный возраст, о котором написано множество книг, в какой-то степени про ту же независимость, но на другом уровне. Это не просто желание делать все самому, это желание самому все решать! Это проба самоопределения, поиск идентификации, попытка себя отстоять при встрече с миром взрослых.

Еще один важный кризис — это «кризис среднего возраста». Он приходится примерно на тридцать пять — сорок лет. Человек начинает понимать, что все, к чему он так стремился, — свой дом или квартира, карьера, собственная семья, дети, дача, машина и так далее, — есть и по всем правилам должно наступить счастье. А счастья почему-то нет… Суть этого кризиса состоит в мощной переоценке ценностей. Те вещи, которые казались нам крайне важными и значимыми, вдруг теряют свою ценность, и нам кажется, что мир рушится, ползет по всем швам. Ценности, которые раньше казались незыблемыми и главными, в этот период оказываются недостаточными, неполными, и это вызывает в нас чувство тревоги, беспокойства, а иногда и отчаяния.

Ко мне на консультацию часто приходят вполне успешные люди, у них удачная карьера, семья, достаток, но они жалуются на потерю смысла собственной жизни. Они испытывают разочарование, чувствуют в глубине души, будто их обманули. Это, конечно же, не так! Дело в том, что до определенного периода человек решает в основном внешние проблемы — обзаводится семьей, детьми, делает карьеру, завоевывает себе место под солнцем. Но в определенный момент он обнаруживает, что есть еще и внутренний мир и этот мир тоже требует внимания, осмысления, анализа. Это мир смыслов, ценностей, любви, свободы, ответственности, мир отношений с самим собой и с другими людьми. Мы уже не можем просто удовлетворяться тем, что у нас есть, чего мы достигли. Мы должны ответить на вопрос: «Зачем нам это надо?», «Чем мы готовы пожертвовать, чтобы это сохранить?», «В чем смысл происходящего со мной?» Эти глубокие экзистенциальные вопросы встают перед нами именно в середине жизни, и ответ на них не просто важен, он необходим. В противном случае мы рискуем застрять в круговороте собственных инфантильных желаний и бесконечных попыток их удовлетворения, мы начнем бегать по замкнутому кругу, в центре которого будет наше Эго.

Выбор такой стратегии — это тупик, в нем нет развития, движения, роста, в конечном счете нет встречи с самим собой. Поясню этот тезис, сославшись на парадоксальную мысль великого психолога Виктора Франкла, — человек находит себя только тогда, когда себя покидает. Речь идет о том, что жизнь только для себя пуста и бессмысленна, человек не может бесконечно наслаждаться и получать удовольствие, в его природе заложена потребность помогать другим, заботиться о ком-то, любить кого-то. Без глубоких и искренних отношений с другими людьми человек никогда не сможет быть счастлив по-настоящему. Я часто советую своим внешне удачливым клиентам, утратившим при этом смысл собственной жизни, оглянуться вокруг и посмотреть — могут ли они кому-нибудь помочь. Этот «кто-то» необязательно должен быть близким, родственником, это может быть любая волонтерская работа в хосписе (специальное медицинское учреждение для тяжелых умирающих больных), в больнице или в любом другом подобном учреждении. Я помню, как-то консультировала одну состоятельную женщину, вполне успешную и востребованную в своей профессии. Однако она испытывала огромный дискомфорт, тоску, одиночество, ей казалось, что ее жизнь совершенно бессмысленна. После одной из наших встреч она пошла работать волонтером в хоспис. Эта женщина поделилась со мной своим удивительным опытом — в начале ее не допустили до больных, и в результате свой первый день она провела в сестринской, где скручивала определенным образом бинты для больных. Она рассказывала мне, что чувствовала себя совершенно счастливой, нужной, участвующей в очень важном деле, от которого действительно зависит жизнь и здоровье других людей! После посещения хосписа ее жизнь кардинально изменилась, она переосмыслила многие вещи, которые раньше привычно ставила в центр своей жизни. Когда она произвела такую ценностную и смысловую ревизию того, что наполняло ее жизнь, тогда она почувствовала себя совершенно иначе — ушли тоска, пустота, бессмысленность, одиночество. Она начала чувствовать себя более живой, нужной, она начала ощущать себя пусть маленькой, но ценной частью целого мира — мира добра, любви, милосердия и сострадания.

Такой радикальный способ изменить свою жизнь, безусловно, вызывает восхищение, однако не все готовы вступить на него. Но стоит сказать, что простая забота о близких, о друзьях, о родственниках также помогает человеку выйти из замкнутого круга эгоцентризма и обрести новые, значительно более эффективные личностные опоры. Именно это иное, качественно новое обретение себя через помощь другим имел в виду Виктор Франкл, когда говорил о том, что человек находит себя только тогда, когда о себе забывает. Я бы уточнила, что речь идет не просто о способности жертвовать себя другому, дело в том, что каждый человек испытывает глубинную потребность быть живым, чувствовать себя в потоке жизни, ощущать ее прикосновение. Но в молодости эта потребность удовлетворяется более просто, напрямую — молодой человек открыт радости бытия просто в силу собственного возраста. Он полон надежд, сил, энергии, его все радует и волнует. Но возраст вносит свои коррективы. Заботы, усталость, привычная колея жизни встают между нами и действительностью, лишая нас непосредственного соприкосновения с ней. Мы живем либо заботами о будущем, либо воспоминаниями о прошлом, в результате мы перестаем встречаться с настоящим, и это огромная проблема. В этом плане становятся более понятными слова многих моих клиентов, которые говорят примерно следующее: «Боже мой, как я был счастлив, когда был молод и беден. Я был влюблен, у меня были друзья — это было настоящее счастье!» Эта тоска не по молодости, это желание еще раз пережить ту радость, ту любовь, ту дружбу, которые были тогда.

Но зрелость — это вовсе не приговор, в котором мы обречены жить скучно, безрадостно и несвободно, просто мы должны выйти на другой уровень собственной жизни, где наш долг, наша ответственность и наша забота о родных и близких соединятся с любовью, радостью и творческим отношением к жизни. А это требует от человека переосмысления многих крайне важных и серьезных проблем — проблемы смысла, ответственности, свободы, веры и любви. Именно эти глобальные задачи призван решать человек в свои 35—40 лет. И принимая этот вызов жизни, делая верный выбор, человек определяет свой дальнейший путь, свое будущее. Пора уточнить, что каждый кризис открывает человеку некий выбор. Человек может встретиться с теми задачами, которые встают перед ним на определенном этапе жизни, и начать решать их, становясь таким образом взрослее, мудрее, сильнее. Но можно и проигнорировать эти задачи, эти вызовы жизни, и отступить. Однако уход от проблем вовсе не освобождает нас от последствий этого ухода — мы начинаем испытывать чувство глубокой неудовлетворенности, тревоги, пустоты, мы теряем связь с чувством радости и полноты бытия. Постепенно мы теряем связь и с самим собой, с собственной жизнью, довольствуясь лишь суррогатами в виде внешних атрибутов успешности и благополучия. С их помощью мы пытаемся как бы уговорить себя, что все на самом деле нормально, и даже хорошо. Однако в глубине души мы всегда чувствуем, что это не так.

Очень важную мысль высказывает Эрик Эриксон, описывая нормативные кризисы развития личности. Она состоит в том, что разрешение каждого предыдущего кризиса влияет на последующие этапы жизни человека. Если, к примеру, «кризис подросткового возраста» не преодолен или подавлен, то справиться с «кризисом середины жизни» будет значительно труднее. И соответственно, наоборот, каждый положительно преодоленный предыдущий кризис повышает шансы к преодолению последующего в положительную, созидательную сторону с точки зрения развития личности. Иными словами, если первые кризисы разрешались деструктивно, то каждый последующий станет протекать все более болезненно. Все тяжелее будет подняться, переломить инерцию. Это и понятно. Ведь каждый кризисный этап — это вызов жизни, шанс жизни, возможность подняться над собой, подняться на новую ступень своего развития.

Если мы шли ступенька за ступенькой, преодолевая трудности, не боясь напряжения, упорно двигаясь вперед, то каждая последующая ступень становится легче, ведь позади уже опыт преодоления некоего пути. Но если, наоборот, мы останавливались, отказываясь от восхождения, или, образно говоря, поворачивали назад, то мы не сможем перепрыгнуть несколько ступеней одним рывком, это просто невозможно. Когда ко мне приходит человек, которому лет сорок, и жалуется на потерю смысла, на чувство опустошенности и одиночества, я всегда спрашиваю о его прошлом. Часто оказывается, что многие этапы, крайне важные для развития его личности, он просто пропустил: то лень, то страх, то обида на окружающих мешали ему изменить свою жизнь. Отношения с супругой назвать отношениями трудно, поскольку совместная жизнь доведена до мертвого автоматизма — муж зарабатывает деньги, жена стирает, готовит, убирает, воспитывает детей. Отношения с детьми также подчинены давно установленным столь же мертвым правилам — два-три формальных звонка в неделю, встреча на общие праздники, иногда совместный отдых, который все отбывают как каторгу, поскольку он столь же формальный и нормативный. Короче говоря — жизни нет, есть только правила! Отношения на работе строятся по тем же лекалам, день за днем, год за годом происходит все как всегда… Не дай Бог, этого человека уволят, тогда этот бедняга просто потеряет почву под ногами, ведь придется действовать, а значит, быть активным, смелым, решительным, живым! Можно не сомневаться, что у такого человека практически не было переходного возраста, а в свои 3—4 года он был замечательным и послушным ребенком. Короче говоря, для того, чтобы такому человеку обрести себя, стать живее, сильнее, счастливее, ему придется все начинать сначала — учиться падать, ошибаться, ругаться, мириться, проявлять свои чувства, быть открытым чувствам других, быть свободным и ответственным, заботиться о себе и проявлять заботу о других, преодолевать страх, поверить в себя… Это не просто каприз, это насущная необходимость, условие дальнейшей жизни, в противном случае такой человек обречен на глубокую тоску и депрессию при столкновении с собственным возрастом, а вовсе не на те богатства, которые могут подарить зрелость и старость.

Я помню момент, когда мне самой пришлось столкнуться с собственным возрастом. Все началось с того, что меня стали называть по имени и отчеству. Потом я обнаружила, что с фотографий на меня смотрит уже не юная девушка, а вполне взрослая женщина. Вначале это было неожиданностью, ведь во внутреннем плане я все еще ощущала себя прежней. Я была, честно говоря, весьма удручена: «Вот и возраст подступил…» — подумала я. Но очень скоро я посмотрела на изменения, произошедшие со мной, с другой стороны. Меня заинтересовала эта женщина, которая глядела на меня в зеркале. Я начала знакомиться с ней, пыталась почувствовать наше внутреннее родство. И она начала постепенно мне нравиться, в ней было что-то совершенно новое, более сильное, более устойчивое, более зрелое. Так произошло осмысление нового этапа жизни. Когда мы входим в контакт со своим возрастом, мы открываем новые возможности для себя. Девушка, превратившаяся в женщину, начинает по-другому двигаться, сидеть, говорить, молчать. Она иначе реагирует на многие ситуации, и в этом, как правило, больше спокойствия, достоинства, уверенности и силы, чем в реакции молодой девушки. Теряя одно (молодость, свежесть, непосредственность), она обретает другое (глубину, плавность, мудрость и силу) — и сравнивать это бессмысленно, просто каждый возраст имеет свое богатство. Мне очень нравится мой возраст, я бы не хотела вернуться в свои молодые годы. Я благодарна им, но зрелость кажется мне удивительным временем, в котором еще много ресурсов и возможностей, но уже много опыта и понимания!

Мы призваны осмысливать происходящее с нами и вокруг нас. Приняв свою зрелость как данность и, наконец, ощутив себя взрослыми людьми, прочувствовав красоту этой взрослости на цвет, вкус и запах, своим телом, своим интеллектом, своими чувствами, своим сердцем, мы сможем отнестись к зрелости, а в перспективе и к старости, как к богатству, как к источнику мудрости, а не как к периоду дряхления и умирания. По слову апостола, если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2 Кор. 4: 16). В этом случае зрелость, а вслед за ней и старость — это периоды, когда проявляется то, что прежде было скрыто, когда тайное становится явным. Либо человеком овладевают растерянность, апатия и даже озлобленность на всех и на вся, либо, прозревая, он достигает духовной полноты и просветленности. Иногда я не могу отвести глаз от лиц пожилых людей. В них бывает такое сияние, такая красота! Конечно, за этим лицом читается вся жизнь, все ее повороты, и видно, что этот человек не спасовал, не свернул со своего пути, а прошел его с достоинством.

Фолкнер когда-то сказал, что человек после 35 лет ответственен за свое лицо. То, что являлось его природным украшением, смывает время, но проступает личность, и каждый личностный поступок, каждый выбор в пользу добра и света придает лицу то неповторимое сияние, которое невозможно получить иной ценой. Никакие косметологи, массажисты, имиджмейкеры неспособны создать ничего подобного! Порой я вижу пожилые пары, которые смотрят друг на друга с такой нежной и глубокой любовью, которую не увидишь в глазах молодых влюбленных! Эти чувства несопоставимы с чувствами юных мальчиков и девочек, потому что в этом взгляде читается все, что уже свершилось, — и страдания, и радости, и потери, и обретения. Перед этой красотой хочется замереть в восхищении и просто быть рядом! Может быть, это слишком сильное сравнение, но я все же рискну сказать, что похожее ощущение я испытываю, когда гляжу на лица святых людей, глядящих на нас из прошлого. Конечно, в них есть и нечто совершенно иное — свет горнего мира, свидетельство победы жизни над смертью, добра над злом, света над тьмою. Когда мы видим такие лица пожилых людей, то смело можем сказать — это вершина, венчающая земной человеческий путь, это — триумф жизни!